Ровно месяц назад Кыргызстан столкнулся с очередным государственным переворотом. Начавшись с беспорядков, вызванных результатами парламентских выборов, закончился он весьма неожиданным для всех «воцарением» политика Садыра Жапарова, который сосредоточил в своих руках президентские и премьерские полномочия, фактически узурпировав власть в стране. И едва ли хоть кто-то предполагал, что именно этим кончится протест против нечестных выборов.
В этой небольшой особенности кроется вся проблемность сложившегося положения: переворот и итоговая победа Садыра Жапарова оказались слишком неожиданными, слишком странными и вызывающими крайне много вопросов. Как и любой переворот, этот подарил лишь ощущение беспорядка и усиливающегося кризиса. Никто не понимает, чем ситуация обернется завтра: как и когда пройдут следующие выборы, будет ли осуществлена перед ними конституционная реформа, вернемся ли мы к президентской республике? Еще более непонятными остаются перспективы Кыргызстана в ближайшем будущем: по какому пути пойдет страна, какие реформы будут проводиться, каков будет внешнеполитический и внутриполитический курс?
Как и каждый подобный дворцово-уличный переворот, прямого участия в котором не принял даже 1% населения, для стороннего наблюдателя произошедшее 5 октября остаётся вещью странной и непонятной. Большинство граждан, пытаясь дать интерпретацию произошедшему, просто ответит «опять чимкирики что-то не поделили, а мы как всегда крайние». И в корне, это, безусловно, будет верным ответом, который мы готовы разделить.
Однако пользуясь марксистскими инструментами для анализа, мы уверены что из всей этой неразберихи можно сделать кое-какие выводы и попытаться дать правдоподобную интерпретацию событий, а также сделать небольшой прогноз на будущее.
Краткая хронология событий
Оглавление
Как мы все помним, всё началось с парламентских выборов, которые прошли 4 октября. Сразу после объявления результатов предварительного подсчёта голосов, оказалось что три открыто провластные и олигархические партии — «Мекеним Кыргызстан», «Биримдик» и «Кыргызстан» — займут от 70 до 100 процентов всех парламентских кресел. Единственными партиями, которые смогли навязать хоть какую-то конкуренцию оказались «Бутун Кыргызстан» и «Мекенчил», все время балансировавшие где-то на грани семипроцентного барьера, обеспечивающего проход в парламент.
Если смотреть на ситуацию трезво, то едва ли можно было ожидать какого-то иного исхода: несмотря на раздающиеся обвинения о том, что выборы нечестные и купленные, сложно представить что эти три партии, обладающие гигантскими финансовыми ресурсами, не прошли бы в парламент безо всякого подкупа и прямых махинаций. Выборы — это же не только прямой подкуп избирателей, это огромные рекламные бюджеты, концерты под видом партийной агитации, серьезная работа политтехнологов и т. д. Наивно предполагать, что если подкуп и имел место, то едва ли стал основой для успеха какой-либо из партий. Косвенно на это намекают и отчеты зарубежных наблюдателей: если наблюдателей из стран СНГ можно заподозрить в ангажированности, то одобрение американских наблюдателей, которые успели поздравить президента Сооронбая Жээнбекова с проведением нормальных выборов, как минимум, заставляет призадуматься. Не смотря на это, аргумент о том что выборы были куплены и сфальсифицированы, сегодня является единственным пунктом, на котором сходятся все участники борьбы за власть, развернувшейся с 5 по 15 октября. Отдельно забавляет тот факт, что происходит всё это на фоне минимальной явки, не превышающей 56% от общего числа избирателей и стандартной апатии населения к выборным процедурам.
Тем не менее, для номинальной оппозиции собственное поражение стало не то большой неожиданностью, не то поводом для осуществления масштабной политической авантюры. Потому когда стало окончательно ясно, что за бортом останутся от 11 до 13 партий из 16 участвующих, они дружно стали заявлять о том, что выборы были купленными и нечестными. Без ответа остаётся вопрос о том, почему партии уверенные в том что борьба нечестная, не снялись с выборов в день их проведения или ранее, как это, например, сделали в 2009 году Атамбаев и Назаралиев на президентских выборах. Видимо до последнего верили в чудо.
Чуда не произошло и уже 5 октября на главной площади Бишкека начали собираться представители проигравших партий, а также городские жители, требующие признать результаты выборов недействительными. Разумеется, сначала не было никакого радикализма — было запланировано проведение бессрочного мирного митинга, а всё происходящее выглядело вполне благодушно. В пике на площади собралось около 5000 человек: для миллионного Бишкека и «униженной и обманутой» народной оппозиции цифра довольно маленькая. Однако ближе к вечеру ситуация начала меняться — благодушно настроенные граждане стали расходиться по домам, а их место в толпе стали занимать различные радикально настроенные, ангажированные элементы и просто люмпены, хорошо знающие что любые народные волнения — это хороший повод поживиться во время мародёрств. Многие кто были в толпе в тот день подмечают, что к наступлению темноты состав людей на площади и лозунги сильно изменились.
Сейчас уже и не разобраться, в какой момент в толпе прозвучали сакральные «кетсин» и «Ак үй», а люди начали проявлять агрессию по отношению к милиционерам, взявшим митинг в оцепление и весь день мирно соседствующих с ним. Кто-то валит всё на головы неких провокаторов, кто-то присваивает себе лавры Камиля Демулена, начавшего когда-то Великую французскую революцию. Точно можно сказать только то, что с приходом темноты митингующие прорвались через оцепление и устремились к Белому Дому, с весьма невнятными намерениями: казалось бы, протест собирался против нечестных выборов — для чего нужен этот захват и низвержение всей власти в стране? В связи с этим важно понимать — нападение и взятие Белого Дома в ночь с 5 на 6 октября не вытекает напрямую из происходящего днем. Бои, происходящие на улицах города едва ли носили какой-то массовый и всенародный характер, да и сама милиция вместе с органами правопорядка вели себя достаточно сдержано, насколько это возможно в таких условиях: резиновые пули, светошумовые гранаты и т. д. Во многом благодаря этому всё обошлось без массовых жертв, в отличие от 2010 года, когда на площади было убито более 80 человек. Тем не менее, милиция в итоге отступила перед нападающими, после чего Белый Дом был захвачен.
На то, что заряжены на агрессию и противостояние с властью были довольно небольшие группы лиц, прямо указывает ситуация после взятия Белого Дома: разрозненные кучки людей отправились освобождать политических заключенных. Одна часть была заинтересована в освобождении бывшего президента Алмазбека Атамбаева и ряда людей из его окружения, попавших в тюрьму в прошлом году по коррупционным делам и «кой-ташским событиям». Вторая же отправилась освобождать Садыра Жапарова — политика, отбывающего 10-летний срок заключения за протестную активность в 2013 году. Т.е значительная часть людей, участвовавших в боях за Белый Дом, была четко нацелена на освобождение «своих» из застенков.
Именно между этими двумя группами сторонников разных политических групп и развернётся вся последующая борьба за власть. А пока, в Бишкеке и ряде регионов страны происходит хаос. Будучи уверенными в том, что старая власть пала окончательно и бесповоротно, ряд представителей и сторонников оппозиционных партий либо захватывают, либо пытаются захватывать различные посты в министерствах и ведомствах, самостоятельно назначая себя на руководящие должности. Это немаловажная деталь к происходящему, которая подчеркивает, насколько странный и разнонаправленный характер носила «народная революция» 5 октября и насколько она была первоначально далека от того, к чем пришла через 10 дней. Итогом 5 октября, помимо прочего, стала отмена результатов парламентских выборов и временно установившаяся анархия в Бишкеке и ряде регионов страны.
Второй важной вехой в процессе переворота стало 9 октября, когда изначально раздробленная оппозиция начала объединяться в блоки, понимая что поодиночке их слабые и не имеющие народной поддержки партии, не смогут самостоятельно ничего добиться, а потому придется идти в одном ряду с теми, кого еще вчера считали своими конкурентами. С одной стороны выделилась группа лиц, поддерживающая Садыра Жапарова, Камчибека Ташиева и партию «Мекенчил». Основным её требованием было утверждение премьер-министром Садыра Жапарова. С другой стороны блок из ряда оппозиционных партий, самые заметные из которых «Социал-демократы», «Реформа», «Республика» и «Ата-Мекен», настаивающие на выборе временного правительства, которое и должно будет обеспечить порядок в переходный период.
Итогом стала крохотная гражданская война на площади Ала-Тоо и столкновение двух митингов, поддерживающих описанные выше группы, в котором одержала уверенную победу толпа, выступающая за Садыра Жапарова. «Жапаровцы» сразу начали использовать силу, швыряя во второй митинг бутылки и камни, тем самым быстро разогнав и его участников, и его лидеров в лице Алмазбека Атамбаева, Омурбека Бабанова и раненого в процессе Тилека Токтогазиева.
Важно отметить, что и 9 октября два этих митинга суммарно собрали в районе всё тех же 3-5 тысяч человек, а потому едва ли отражают настроения масс и симпатии основной части населения, которое всё это время продолжало обычную жизнь, а по ночам организовывалось в принципиально аполитичные народные дружины, видящие своей задачей охрану города от мародерств и беспредела.
После уверенной победы на площади и перетягивания на свою сторону большинства из состава предыдущего созыва Жогорку Кенеша, Садыр Жапаров полностью расчистил себе путь к власти. Его сторонники не уходили с улиц вплоть до назначения Жапарова премьер-министром страны, а затем, 15 октября добились и отставки президента Сооронбая Жээнбекова, после чего всё тот же Жапаров, согласно конституции, стал исполняющим обязанности главы государства.
Удивительным образом переворот начался с одного, продолжился вторым, а закончился и вовсе третьим. Причем проигравшими выглядят абсолютно все, кроме, самом собой, Садыра Жапарова и прямых его сторонников: и олигархические партии, чья победа была признана нелегитимной, и оппозиция, бросившая все силы на борьбу с этими самыми олигархическими партиями, и действующая власть в лице правительства, президента и глав различных ведомств. И, конечно же, проигравшим оказалось всё население страны, которое ждало от выборов шанса на лучшую жизнь и достигнутые демократическим путем перемены, а получили взамен антидемократическую узурпацию власти.
Кто такой Садыр Жапаров и в чем секрет его успеха?
Произошедшее стремительное восхождение Жапарова довольно сложно объяснить и оно сочетает в себе сразу множество элементов. В силу этой сложности весьма непросто сказать, кому в конечном итоге будет выгоден его приход к власти и какого развития ситуации можно ожидать в дальнейшем.
Если попытаться найти истоки популярности Садыра Жапарова в его идеях и политическом образе, то эта попытка тут же терпит крах: ни программа партии «Мекенчил», ни биография нашего героя не могут дать вменяемого ответа. Жапаров мало чем примечательный политик, чья карьера не отличается от биографий сотен таких же представителей кыргызстанского политического истеблишмента. Изначально обычный местечковый бизнесмен, резко взлетевший в политическую элиту во времена Бакиева, после переворота 2005 года. Он никогда не отличался работой на каком-либо посту — напротив, часто менял кресла в различных ведомствах, отмечаясь то в депутатах, то в кресле советника президента, то возглавляя управление по борьбе с коррупцией с 2009 по 2010 год. Второе особенно символично, с учетом того, что переворот 2010 года в немалой степени имел в основе возмущение невероятным уровнем коррумпированности власти — очень живая оценка деятельности Жапарова на посту. Помимо этого, как и положено кыргызскому политику, находящемуся на смычке власти и бизнеса, отметился в приватизационных скандалах: купил сильно ниже рыночной цены у государства отремонтированную и восстановленную угольную шахту «Жыргалан».1https://vesti.kg/politika/item/46621-razruha-na-zhyirgalane-nasledie-sadyira-zhaparova.html Мелькало его имя и в числе обвиняемых в незаконной приватизации здания в центре Бишкека.
Если попытаться понять, какие идеи разделяет и пропагандирует Садыр Жапаров, то и тут едва ли можно выделить что-то особенное: относительно мягкий популистский национализм и пламенная показная патриотичность, выраженные в бесконечной болтовне о национальных традициях, о кыргызском народе и всём таком прочем. Конкретики в речах и позициях нет: Жапаров очень часто изменяет себе, говоря от случая к случаю то что ему выгодно. И лишь две идеи тесно связанны с его именем — идея национализации «Кумтора», от которой он уже отказался, и идея о том, что Кыргызстан должен быть страной с президентским правлением. В остальном — за всё хорошее, против всего плохого. Стандартный набор для среднего кыргызстанского политического деятеля.
Только одна особенность отличает его от сотен остальных таких же аппаратчиков. Тот самый «Кумтор» и две авантюрные попытки разжечь беспорядки в 2012 и 2013 годах, на фоне протестов, требующих национализации горнорудного месторождения. Очень многие и тогда, и сейчас были крайне недовольны тем, что Кыргызстан получает так мало от своего главного актива, находящегося в руках канадской компании «Центерра». Однако в случае Жапарова, игравшего первую роль в этих протестах, никогда до конца не было понятно, что это — искренняя уверенность в том что «Кумтор» должен принадлежать государству, или просто попытка использовать болезненный для какой-то части общества вопрос в своих целях и осуществить захват власти, провести своеобразный реванш за революцию 2010 года? Сегодня, когда Жапаров сразу после выхода из тюрьмы отказался от планов по национализации чуть ли не в первом своём заявлении, этот вопрос больше не требует ответа: ему всегда было плевать на «Кумтор».
В своё время именно протесты по «Кумтору» и довели Жапарова сначала до потери депутатского мандата, а затем и до тюремного срока за похищение человек — в пылу уличных протестов он с подручными затолкал в машину губернатора Иссык-Кульской области. Поэтому в 2013 году он был вынужден бежать из страны, однако в 2017 году вернулся, надеясь повлиять на политику в период президентских выборов. Не успев пересечь границу, он оказался в руках силовиков и отправился отбывать 10-летний срок, просидев до октября 2020 года. Именно это позволило ему обрести в глазах многих разочарованных нынешней властью ореол мученика и борца за правду.
Людям не знакомым с тем, что из себя представляет Садыр Жапаров и митинги в его поддержку, может показаться, что его пришествие к власти — это путь уверенного в себе политика, претендующего на лавры народного героя. Судите сами: освобождение из тюрьмы после довольно длительного заключения, поддержка на улицах и триумфальное восхождение. Путь, который прошли многие выдающиеся политики, вроде условного Нельсона Манделлы. Однако те, кто видели этот процесс изнутри, хорошо помнят растерянного и едва понимающего где он находится Жапарова на площади Ала-Тоо, сразу после освобождения вытолкнутого прямо к своим сторонникам и не находящего что сказать. Помнят они Жапарова в период с 10 по 15 октября, который пытается общаться с поддерживающими его людьми на площади, призывая их разойтись по домам, а в ответ получает лишь возмущенный гул и требования отставки президента.
При этом, внимательно наблюдая за митингами его сторонников, в которых, бесспорно, немало людей, искренне поддерживающих Жапарова, нельзя не заметить их отличную организацию и большой элемент управляемости. Это лозунги, баннера и растяжки для протестующих, оперативно меняющиеся каждый день, в зависимости от актуальной повестки. Это развлекательная программа с приглашенным ведущим и звездами, а также музыкальное оборудование, призванные препятствовать рассеиванию толпы сторонников. Разумеется, для людей было организованно питание, а приехавших из регионов организованно селили в гостинице «Ак-Кеме» и возили из одной локации в другую на арендованных автобусах. И всё это без массовой политической организации, стоящей за спиной — едва ли такой можно считать наспех собранную партию «Мекенчил», отметившуюся крайне блеклой и малобюджетной избирательной кампанией. Т.е всё происходящее отчетливо напоминает спектакль, с одной лишь той особенностью, что главный его герой сам едва ли понимает что происходит и прямо в процессе пытается справиться со внезапно свалившейся на него популярностью и ответственностью. Иными словами, товарищи Садыра Жапарова, давно готовящиеся к взятию власти, целенаправленно её брали, умело используя все свои возможности.
За этим всем без труда проглядывается реванш сильно ущемленной за последние 10 лет группы политиков, близкой некогда близких свергнутому в ходе переворота 2010 года президенту Курманбеку Бакиеву. И если в процессе становления Жапарова в качестве президента и премьера это было лишь догадками, то теперь, видя проводимую им кадровую политику, сомнений в этом не остаётся: на ключевые посты в министерства и крупные государственные предприятия усиленно проталкиваются крупные чиновники бакиевских времен.
Иными словами, чтобы понять, кто захватил власть в Кыргызстане, чем знамениты «бакиевские» и чего можно ждать от этих людей, нужно вернуться на 15 и на 10 лет назад, во времена первого и второго политического переворотов.
Что такое «бакиевский клан» и чем он знаменит?
Вообще, история политических кланов в Кыргызстане явление не столь древнее, как могло бы показаться. Все мы привыкли считать, глядя на частые политические волнения, что это чуть ли не в крови у кыргызов — делиться на разные группы и воевать: не то по родоплеменному признаку, не то по региональному, не то по более свойственному для капитализма принципу финансовых интересов. Последнее наиболее близко к истине, с одной лишь той оговоркой, что до 2005 года Кыргызстан мало чем отличался от прочих стран бывшего СССР. Первый президент страны, Аскар Акаев, уверенно шёл по стопам своих коллег из Казахстана, Узбекистана, и прочих автократических стран, отсидев четыре президентских срока и готовился уже сидеть и пятый. И лишь тектонический сдвиг 2005 года вывел все эти кланы наружу, сделав нашу политическую сцену такой, какой мы её знаем сегодня: богатой на разные яркие фигуры, партии, политические блоки, попеременно тянущие одеяло на себя.
Как мы все помним, 2005 год привел к власти Курманбека Бакиева. Вернее сказать не только его самого, но и всю его семью, полную политическими деятелями разного калибра. О том что такое власть Бакиева и чем опасно ее возвращение в лице Жапарова, говорить тяжело. По сей день период с 2005 по 2010 год оценивается исключительно в эмоционально окрашенных терминах, ассоциируясь со всеми возможными политическими пороками и бедами. Трайбализм, регионализм, клановость, семейственность, антидемократичность, давление на СМИ, узурпация власти, коррупция, беспредел, разгул криминала и в довершение массовый расстрел людей на площади Ала-Тоо — все это сошлось воедино в бакиевском правлении, не позволяя на протяжении целого десятилетия взглянуть объективно на то, чем был его режим и что именно его сделало столь неприемлемым для жителей всей нашей страны.
Вместе с тем, описать феномен Бакиева вполне можно без отсылок на субъективные факторы, вроде того что «он был жадным и плохим человеком». Любая политическая власть — это системное явление, которое, в первую очередь, имеет объективную основу. И в случае Бакиева эта основа — воинствующий неолиберализм, пожалуй самый агрессивный с 1991-1994 годов.
Мы уже выпускали статью о роли неолиберализма в истории Кыргызстана, где довольно подробно описали, как именно он повлиял на нашу с вами жизнь и развитие страны. И период с 2005 по 2010 годы был своеобразным пиком разгула неолиберальных реформаторов. Совсем не случайно приход бакиевской клики к власти хронологически совпадает с аналогичными неолиберальными переворотами в Грузии, где к власти пришел Саакашвили и в Украине, с приходом к власти Ющенко.
В чем же была особенность режима Бакиева, его экономическая основа? Почему даже десятилетие спустя бок о бок за власть борятся те, кого он собрал вокруг себя? Последнее утверждение, к слову, принадлежит вовсе не нам, а самому Курманбеку Салиевичу. Узнаваемые фамилии, не правда ли?
Став президентом Кыргызстана, я руководствовался простыми и разумными принципами, не растрачивая потенциал на достижение эфемерных целей. Соответственно, команду я набрал из прагматичных руководителей-практиков, работавших на результат. Они ставили реальные цели и активно воплощали их в жизнь. Несмотря на то, что их фамилии сегодня могут вызывать негативную реакцию у кыргызстанцев, я по-прежнему считаю, что мы, работая вместе, многого достигли. Это Марат Султанов, Искендер Айдаралиев, Акылбек Жапаров, Адахан Мадумаров , Данияр Усенов, Ахматбек Келдибеков, Элмырза Сатыбалдиев, Садыр Жапаров, Камчыбек Ташиев, Игорь Чудинов, Чолпон Баекова, покойный Медет Садыркулов, Усен Сыдыков и многие другиеакимы районов, губернаторы областей.
Из книги Курманбека Бакиева «Боль, любовь и надежда»
Придя к власти, Бакиев направил все свои усилия на экономические реформы, целью которых было увеличение доходности бюджета. На практике это было достигнуто вполне классическими неолиберальными мерами. Перво-наперво было существенно понижено налоговое бремя на субъекты бизнеса. НДС, самый доходный налог, был понижен с 20% до 12%. Подоходный налог и налог на прибыль с 20% до 10%. Убраны дорожный налог и налог на ЧС, также серьезно сокращены земельные налоги.
Существенные изменения произошли и в лицензировании субъектов предпринимательства — значительная часть деятельности перешла на патентную основу, не подразумевающую никакого налогообложения и ответственности. Так, например, швейные цеха, где в рабских условиях трудятся сотни тысяч женщин, имеют возможность работать легально и выплачивать минимальное количество налогов именно благодаря Бакиеву. Были сильно снижены таможенные пошлины, причем взыматься они стали не за тип продукции, а просто по весу груза — 15 центов за килограмм. Также был провозглашен курс на минимизацию внешнего долга и «жизнь по средствам». В какой-то момент Бакиев и его команда оказались даже правее МВФ, который порекомендовал умерить пыл по снижению налогов.
Вообще, экономике бакиевское правительство уделяло серьезнейшее внимание. Архитектором всей системы экономических реформ, по всей видимости, был сын президента, печально известный Максим Бакиев. И естественно, налоги были лишь малой частью от всей развернутой деятельности.
Вторым шагом нового президента стала приватизация крупных активов. Именно при Бакиеве начали распродаваться все оставшиеся крупные предприятия. В первые же месяцы после прихода Бакиева к власти, в карман казахам уходит Кадамжайский сурьмяной комбинат, о котором мы писали подробный материал. В дальнейшем маховик приватизации раскручивается всё быстрее и концу первого президенстского срока Курманбека Бакиева в частные руки начали уплывать крупные распределительные и энергетические компании, такие как «Северэлектро», «Бишкектеплосеть» и ТЭЦ. Также на тендеры выставляются аэропорт «Манас», «Кыргызтелеком», «Кыргызгаз» и ряд других активов, являющимися крупнейшими предприятиями страны.
Само собой, приватизация проходит на весьма сомнительной основе. Один из реализованных активов, компания «Северэлектро», продаётся по цене в 3 миллиона долларов, тогда как её рыночная цена составляла по меньше мере 150 миллионов. И это лишь верхушка айсберга, то что лежит на самом верху. Как мы упоминали ранее, успел отметиться в рядах приватизаторов и Жапаров, прибравший к рукам по смехотворной цене угольную шахту. Вообще, небольшие активы, вроде жапаровской шахты, многочисленных пансионатов на Иссык-Куле, земли, зданий и прочего, расходились как горячие пирожки по карманам чиновников и бизнесменов с потрясающей скоростью. Процветало вместе с тем и рейдерство: в борьбе бизнесменов с должностью и бизнесменов без должности, большое преимущество имели именно первые.
В конечном счете, приватизация энергокомпаний и желание провести «оптимизацию экономики» вызывает еще одно знаковое для тех времен явление — повышение тарифов на электроэнергию. До сих пор многим памятен совет Курманбека Бакиева «заготавливать кизяки», на тот случай, если денег платить за электроэнергию у вас нет. Многие помнят и многочасовые веерные отключения электричества в Бишкеке и других городах страны.
Во внешней политике была избрана стратегия извлечения максимальной выгоды и спекуляции на интересах разных стран. Ярче всего это выразилось в бесконечной борьбе вокруг американской и российской военных баз. Однако помимо этого, бакиевское правительство было заинтересовано в любом сотрудничестве с любыми странами и международными организациями, лоббируя интересы Кыргызстана во всевозможных областях. На практике это давало возможность поживиться на различной грантовой помощи и на том, что нашлось довольно много политических сил, готовых покупать лояльность к себе со стороны Кыргызстана.
Во времена Бакиева страна резко становится крайне привлекательным местом для финансовых спекулянтов и мошенников со всего мира. Идут разговоры о том, что Кыргызстан может стать среднеазиатской оффшорной зоной. Крупнейший банк страны, «АзияУниверсалБанк», становится удобной финансовой гаванью для отмывания денег. Активное участие принимают в этом латвийские банкиры и бизнесмены, вроде владельца банка «Манас» Валерия Белоконя, изрядно поднаторевшие в отмывании денег из России и СНГ для перевода их на счета европейских банков. Значительное влияние в стране получают представители крупного международного финансового капитала, вроде печально известных Евгения Наделя и Евгения Гуревича, вместе с их MGN Group, участвовавшей в приватизации крупнейших активов и отмывании денег.2www.compromat.ru/page_28215.htm
Довершает же картину создание под занавес бакиевского правления создании ЦАРИИ — Центрального агенства по развитию, инвестициям и инновациям. Фактически, это было отдельным ведомством по делам приватизации, полностью независимое от парламента и правительства, которое возглавил Максим Бакиев.
Понимая что народного недовольства с такой политикой избежать не удастся, бакиевская клика приняла много усилий по централизации и охране своей власти. Мощный силовой блок контролировал брат президента Жаныш Бакиев. Легитимность и потенциальную невозможность сменить власть или противостоять курсу Бакиевых легальным путем обеспечила конституционная реформа, инициированная в 2006-2007 году, закрепив жесткую президентскую форму правления, с формальной ролью парламента. Ничего не напоминает? В 2005 два брата Курманбек и Жаныш — президент и глава СНБ — затевают конституционную реформу. В 2020 по тем же самым чертежам работают Жапаров и Ташиев, на одноименных должностях.
Пожалуй лучшей аналогией тому, что творила бакиевская банда в Кыргызстане, может стать генерал Пиночет, военным путем захвативший власть в Чили и силой проведший неолиберальные реформы, попутно переписав конституцию. Будь клан Бакиева менее жаден, боязлив и оттого агрессивен, они бы вполне могли претендовать на лавры условного Саакашвили, творца несуществующего «грузинского либерального чуда». Однако период их правления больше напоминает масштабное ограбление, вооруженный налет на целую страну, а не очередной периферийный «рыночный рай».
Как и большинство преступников, сгубила Бакиевых их жадность. Неуёмные аппетиты и святая вера в то, что всё делается правильно, не позволили разглядеть под носом зреющей бури народного недовольства. Последней каплей стало повышение тарифов на коммунальные услуги и памятные 60 тыйын за соединение, приведшие к кратному подорожанию мобильной связи.
Но вместе с тем, это было золотым временем для приближенных к власти людей, которым легко открывались все дороги. Государственные посты легко совмещались с крупным бизнесом и вчерашние чиновники в мгновение ока становились долларовыми миллионерами, причем на совершенно легальных основах, приватизируя госсобственность, либо выступая посредниками в её приватизации. Именно в бакиевские времена была нажита значительная часть по-настоящему крупных кыргызских капиталов — в этом и был подлинный смысл неолиберальных реформ. И после его свержения некоторым пришлось со своими богатствами расстаться, хотя и далеко не всем. Сама же связь с семьей Бакиева стала несмываемым пятном на политической биографии, закрывающим дорогу на крупные посты, что отсекло от власти значительное количество богатых, но не имеющих возможности прорваться на высшие уровни власти, молодых и амбициозных политиков, к числу которых можно отнести Садыра Жапарова и его верных «дос-секретарей» Ташиева и Мамытова.
Переворот 2010 года был самым массовым за всю историю независимого Кыргызстана. Еще ни разу площадь Ала-Тоо не видела стольких разъяренных людей, а вся страна такого кровопролития и всплеска агрессии, совершенно не соизмеримых с тем, что произошло накануне 5 октября. Вся людская ярость сконцентрировалась на имени Бакиева, сделав любую связь с ним абсолютно неприемлемой.
В своей статье о неолиберализме, мы подмечали тот факт, что Кыргызстан, на сегодняшний день, не смотря на бедность, остаётся верен идеалам социального государства. У нас по прежнему есть бесплатное образование и медицина, а бюджет страны идет главным образом в социальный сектор. И это является своеобразным наследием «апрельской революции». Временное правительство, стараясь удержать власть, было вынуждено тормозить и обращать вспять неолиберальные процессы. Распроданные Бакиевым крупные активы были национализированы и остаются по сей день в государственной собственности. Были национализированы и некоторые частные предприятия, такие как, например, крупнейший в стране мобильный оператор «Мегаком». Тарифы были снижены и поддерживаются на сравнительно низком уровне по сей день. Хотя едва ли эту ситуацию можно считать здоровой: Кыргызстан живёт не по средствам и именно с этим связан рост внешнего долга. Однако подобная система позволила на целых 10 лет обеспечить относительную стабильность в стране.
Был обеспечен временным правительством и политический баланс сил. Им удалось сохранить лицо и не пойти по пути Бакиева, отказавшись от узурпации власти в своих руках и провозгласив курс на демократизацию. Парламентская конституция, принятая в 2010 году — это серьезное препятствие на пути к личной власти одного человека, одного семейства или одного клана. Это палка колёса тем, кто хочет пойти ва-банк, обеспечив свою последующую счастливую жизнь в Минске или Лондоне. И вместо того, чтобы люстрировать всю бакиевскую бригаду, в которую входила троица Жапаров-Ташиев-Маматов, им была дана возможность создавать свои партии, участвовать в выборах, чем они и воспользовались, заняв первое место, пройдя в парламент в составе партии «Ата-Журт», а позже и вовсе пытались захватить власть в стране силой, пользуясь для этих целей «Кумтором», о чем уже было сказано ранее.
Разумеется, временное правительство и партия СДПК, ставшая своеобразным локомотивом преобразований, далеко не самое лучшее из того что могло случиться со страной. По сути, это мало чем отличающаяся группа политиков, только со значительно более мягкими и терпимыми для народа в долгосрочной перспективе методами управления. Если правительство Бакиева делало ставку на быстрые неолиберальные преобразования и извлечение максимальной финансовой выгоды, играя на противоречиях разных стран, то временное правительство выбрало политику застойной внешней экономической зависимости от России, Китая и западных финансовых институтов, в обмен на полную политическую лояльность. Кыргызстану выдавались дешевые кредиты, за счет которых и обеспечивалось сравнительно устойчивое положение страны, без резких скачков в сторону улучшения или ухудшения. Как видно, подобная система смогла просуществовать лишь 10 лет, не выдержав ударов кризиса и пандемии и развалившись под тяжестью собственных противоречий; попытки Атамбаева зацепиться за власть при помощи поправок в конституцию и дальнейший раскол СДПК на фоне конфликта Атамбаева и Жээнбекова политически похоронили систему, сконструированную временным правительством. В 2020 году, когда пришло время платить долги, постапрельская политическая система сама по себе была вынуждена дрейфовать вправо, чтобы иметь возможность решать свои экономические проблемы. И, увы, вместо того чтобы сменить её на что-то более разумное, сегодня мы сталкиваемся со значительно большей угрозой, в виде возвращающегося бакиевского неолиберализма, проводником которого станет Садыр Жапаров.
Классовая основа переворота
Основы марксизма гласят, что в любом политическом явлении нужно искать экономическую и классовую подоплёку. И если об экономической мы уже поговорили — она довольно очевидна, — то с классовой всё несколько сложнее.
Как ни крути, «народной волей» произошедшее 5 октября назвать довольно трудно: и сам протест против результатов выбора, и уж тем более 10-дневное стояние на улицах жапаровских сторонников с трудом можно сравнить с массовым подъемом 2005 и 2010 годов. Если предыдущие перевороты были по-настоящему народными, то в этот раз всё ограничилось небольшими группами людей на центральных улицах Бишкека.
Но вместе с тем, произошедшие волнения и их растянутость позволяют отчетливо выделить разнонаправленные интересы разных общественных классов, и понаблюдать, насколько по-разному они проявили себя во время протестов. Важно отметить: в первую очередь здесь речь идет о тенденциях и в каждом из приведенных нами примеров можно найти ряд частных исключений.
Начнем с самой простой группы — с мелкой буржуазии, а вернее наиболее политически-активной её части, положившей начало протестам. Разумеется, речь идет о представителях и сторонниках оппозиционных партий, отстранённых от власти, которые и начали собирать митинг 5 числа. Как правило, рядовой активист и сторонник партий вроде «Реформы», «Социал-демократов», «Республики», «Ата-Мекена» — это мелкий городской буржуа, придерживающийся вполне либеральных, демократических взглядов. По сути, этот класс мелких бизнесменов, рантье, владельцев кафе и небольших магазинов был вполне удовлетворён жээнбековской властью, хотя и надеялся на получение еще большего влияния. Их вполне устраивал статус кво: никто из городской мелкой буржуазии не хотел и не хочет резких изменений, так как они понимают, чем любая нестабильность может для них обернуться. По большому счёту, пропусти олигархат в парламент парочку устраивающих мелких буржуа партий, вроде «Социал-демократов» или «Республики», то с большой вероятностью никакой «революции» не было бы и в помине, а седьмой созыв спокойно начал свою работу. Однако ограниченность мелкобуржуазной публики не позволила им разглядеть всей слабости занятой позиции.
Значительно больший интерес представляют сторонники Садыра Жапарова, которые утащили из под носа у мелкой буржуазии, поддерживающей оппозиционные партии, их протест и воспользовались им по-своему. Основу митингов в поддержу Жапарова составили, в основном, люди нижних социальных слоёв: жители бишкекских новостроек, пытающиеся устроиться в столице, а также приезжие из других регионов страны. Проще всего с классовой точки зрения их можно охарактеризовать как маргинализированый полупролетариат, типичный для переферийных стран — т.е люди крайне низкого достатка, не имеющие постоянной занятости, перебивающиеся случайными заработками и нередко вынужденные заниматься мелким натуральным хозяйством, чтобы иметь возможность прокормить себя (особенно распространено это в сельской местности). Очень важно не путать этот класс с пролетариатом — людьми живущими наёмным трудом на постоянной основе, что совершенно особенным образом влияет на их мышление, о чем мы поговорим подробнее ниже.
Именно на полупролетариат опирался в протестах Садыр Жапаров: в этой среде он ведет пропаганду и находит поддержку, которая, как ни крути, является довольно массовой, ввиду многочисленности полупролетарских слоёв в нищем Кыргызстане. Привлекателен он для этой группы людей своей националистической и патриотической риторикой, в которой регулярно мелькает мотив «национального унижения», столь знакомый полупролетариату, являющемуся самым обделённым социальным классом в современном кыргызском обществе. В отличие от пролетариата, в силу этой вынужденной отсталости, полупролетариат не способен осознать своих экономических и политических интересов, а потому поддерживает наиболее примитивную по своей риторике политическую силу, которой является Жапаров.
В силу своей обездоленности, наиболее маргинальная часть полупролетариата в процессе протестов нередко проявляла свои худшие черты, пытаясь организовать мародерские налёты на государственные учреждения, магазины и торговые центры. И если в Бишкеке этот процесс удалось пресечь, то за пределами Бишкека люмпенские группы сумели захватить и разгромить несколько горнорудных предприятий. На классовую основу этого процесса указывает то, что происходило это одновременно во всех регионах Кыргызстана — и на юге, и на севере. Джеруй, Ала-Бука, Кара-Кече — волна захватов и погромов синхронно прокатилась по всей стране, причем нередко сопровождаясь выступлениями в поддержку Жапарова.
И, наконец, совершенно особым образом в протестах проявил себя класс пролетариев — наёмных работников, который выступил наиболее аполитичной и вместе с тем, парадоксальным образом, наиболее организованной частью протестов. Не смотря на то, что пролетариат является одним из самых крупных классов кыргызского общества, его интересы в протестах 5 октября никто не представлял: если мелкая буржуазия и маргинализированные полупролетарии смогли найти для себя политические ориентиры, то пролетарии остались максимально безучастны и к самим выборам, и к политическим дрязгам после них. И тем не менее, именно пролетариат, рабочий класс, проявил себя наиболее прогрессивным классом во всём процессе протестов.
Столкнувшись с угрозой разрушения средств производства в виде мародёрств, захвата предприятий с целью их сиюминутного разграбления, пролетариат сумел стихийно самоорганизоваться, создав народные дружины, которые на протяжении целой недели патрулировали город, из которого пропала милиция и другие органы правопорядка. Наиболее показательно отличие пролетарских слоёв от полупролетарских проявилось на горнорудных предприятиях, где рабочие встали на их защиту от разграбления со стороны местных жителей.
Определенно, можно отметить что процесс защиты предприятий и организации дружин имеет не только стихийную основу и определенную роль в нем сыграли, например, органы правопорядка, не имеющие возможности действовать напрямую, или владельцы предприятий, сама буржуазия, которая по мере сил способствовала организации рабочих на защиту. И тем не менее, в своём пике движение дружинников в Бишкеке достигало от 10 до 15 тысяч человек, абсолютно добровольно обеспечивающих порядок в городе и вступающих в прямые конфронтации со сторонниками Жапарова, множество раз пытавшимися силой захватить дом правительства или президентскую резиденцию. Мобилизацию такого количества людей едва ли можно объяснить чем-то иным, нежели как следствием стихийной классовой самоорганизации.
Подобная прогрессивная роль пролетариата в протестах обусловлена пониманием того, что сиюминутное разграбление и уничтожение средств производства безвозвратно подорвёт экономическую основу общества. В силу своей приобщенности к процессу производства и коллективного характера труда, пролетариат вполне естественным образом приходит к этим базовым истинам, что и делает его передовым общественным классом, не смотря на его внешнюю аполитичность и безразличие в политическим процессам, происходящим в стране.
Классовая природа процесса переворота и его развития крайне важна для понимания того, на какую часть общества следует ориентироваться, чтобы действительно преобразовать страну. Мелкая буржуазия, полагавшаяся на свои игрушечные партии, теперь бессильно рвет и мечет, понимая, что своими же руками обеспечила приход Жапарова к власти, начав всё это. Полупролетариат, считающий себя победившим, в патриотическом угаре идёт на верную смерть: неолиберализм, проводником которого является Жапаров, в первую очередь ударит по ним самим, как по самым бедным слоям. Пролетариат же, тем временем, только начинает процесс своего собственного политического становления, став единственным классом, который после 15 октября встал в прямую оппозицию Жапарову, устраивая рабочие митинги и забастовки против назначения бакиевских кадров.
Заключение
Садыр Жапаров и та волна бакиевского реваншизма, которую он представляет, безусловно, явление негативное. Хотя едва ли внешне произойдут какие-то радикальные изменения. С каждым месяцем правления он будет неизбежно терять доверие маргинальных полупролетарских масс, приведших его к власти, так как это напрямую следует из тех реформ, которые он собирается проводить в жизнь. И Жапаров, судя по всему, отлично это понимает, проводя довольно дипломатичную и компромиссную политику, стараясь консолидировать вокруг себя все буржуазно-олигархические группы, которые должны будут стать для него опорой, равно как он сам со своими друзьями был ранее опорой для Бакиева. Объявленная «экономическая амнистия», готовность ввести в правительство людей вроде Тилека Токтогазиева, изначально стоявшего к нему в оппозиции — это сигналы кыргызской политической элите о том, что с Жапаровым можно подружиться.
У жапаровской команды и до этого хватало денег на отличных политтехнологов. Теперь же, когда получен прямой доступ к казне и средства стали практически неограниченными, Жапаров несомненно попытается завоевать симпатии находящихся ему в оппозиции городских мелких буржуа, которые рано или поздно поймут, что никакой угрозы для них он не представляет. Смешно сказать, но экономические воззрения Жапарова и близких ему групп вполне соответствуют воззрениям условной неолиберальной «Реформы», бабановской «Республики» или олигархических «Мекеним Кыргызстан» и «Кыргызстан». Внутри самой элиты нет явного повода для борьбы и конфликта: их цели едины и давно определены, а помешать объединению вокруг дипломатичного Жапарова смогут лишь чьи-нибудь наполеоновские политические амбиции и харизма, подобные тем, которыми обладал, к примеру, Алмазбек Атамбаев. Но покуда Алмазбек Атамбаев в тюрьме, а других политических лидеров в качестве альтернативы не наблюдается, едва ли разобщенная и дискредитированная номинальная социал-демократическая оппозиция в короткий срок сможет создать какой-либо противовес воинствующему бакиевскому неолиберализму, на сей раз надежно прикрытому националистической риторикой. Увы, модель «власть-оппозиция», состоящая из разных групп буржуазных элит, не смотря на все старания, приложенные после 2010 года, в условиях отсталой страны оказывается просто-напросто неработоспособной.
При подобном развитии событий, как наиболее вероятном, Кыргызстан неизбежно ждет новый переворот, гораздо более массовый, радикальный и, наверняка, более разрушительный и кровавый, нежели даже в 2010 году. Бакиевские методы управления, проводником которых является Жапаров, не работали тогда, не сработают они и сейчас. А это значит, что страна в очередной раз будет откинута на десятилетие назад в своём развитии или же и вовсе прекратит своё существование как независимое или единое государство. Нам слишком давно не за кого голосовать и некого выбирать.
Единственной альтернативой и шансом на то, чтобы что-то изменить, является массовая классовая политика. Мы показали выше, какой огромный потенциал заложен в казалось бы инертной массе пролетариата. Пока политика, в виде дележа портфелей, должностей и кабинетов остаётся уделом разных групп элиты, страна и дальше неизбежно будет катиться в пропасть. Сегодня пролетариат инертен и нарочито держится вдалеке от политики, так как занят делом, созидая нашу страну день за днем своим трудом. Однако именно пролетариат первым проявил зачатки сопротивления жапаровскому режиму, выйдя на протесты против его назначений. И вопрос лишь в том, найдется ли левая партия, сила, способная мобилизовать вокруг себя пролетарские массы, претворяя их волю в жизнь.
06.11.2020
↑