Оригинал статьи был первоначально опубликован в книге «Кыргызы» (Издательство: Наука, 2016 г. Серия: Народы и культуры)
Автор А. С. Кочкунов
СЕМЬЯ И СЕМЕЙНО-РОДСТВЕННЫЕ ГРУППЫ
Семья представляет собой важнейший институт в системе социальных отношений кыргызского общества. Ее история уходит в глубь веков. Истоки многих семейных традиций можно обнаружить в ранних формах социальных отношений, существовавших у этнических общностей, вошедших впоследствии в состав кыргызского народа.
Семья прошла последовательно несколько этапов, для каждого из которых были характерны соответствующие существующим общественным отношениям формы семьи, семейных отношений. На ранних этапах господствовала большая патриархальная семья, затем в период усиления социальной дифференциации общества на основе прогрессирующего имущественного расслоения появляется малая семья, которая становится ведущей тенденцией развития семьи. Однако в силу консервативности патриархально-родовых отношений большесемейные общины в различных формах и сочетаниях продолжали существовать в кыргызском обществе вплоть до XIX в.
Во второй половине XIX — начале XX в. основной формой семьи у кыргызов была малая индивидуальная семья, наряду с этой формой существовали неразделенные семьи, как переходные от больших патриархальных семейных общин к малым. Отец выделял женатых сыновей, ставил им отдельные юрты, из общесемейного хозяйства они получали определенную долю скота —энчи. Такой выдел осуществлялся в рамках обычного права — адата: «Обычай устанавливает определенные доли каждого сына в семейном хозяйстве при выделе; обычай запрещает отцу лишать своих сыновей наследства или отказывать в выделе, если для этого нет слишком веских оснований» (Кушнер, 1929. С. 69). Хотя семьи выделенных сыновей в одних случаях питались отдельно, в других больше полугода находились в отрыве от родительской семьи — в долинах, чтобы обрабатывать землю, они по-прежнему имели право на долю в общесемейной собственности. Разделенная на две части семья — скотоводческая и земледельческая — вновь соединялась осенью, а с наступлением весны опять разделялась. Такая форма неразделенной семьи была характерна и для тех групп скотоводов, у которых земледелие получило заметное развитие, в частности в Иссык-Кульской, Чуйской долинах. Размер неразделенных семей нередко доходил до нескольких десятков человек. У зажиточных кыргызов члены таких семей жили в нескольких юртах или домах стационарного типа. Их экономической основой была семейная собственность на скот, а у полукочевников — и на пахотную землю; имуществом управлял глава семьи, он же имел право полновластно распоряжаться скотом.
Присоединение к России, проникновение новых капиталистических отношений в натуральное хозяйство, рост частно-собственнических интересов каждой брачной пары, продолжающееся оседание кочевых хозяйств ускорили процесс распада больших неразделенных семей. Обычно после смерти отца, главы такой семьи, они распадались. По обычаю минората, отцовский дом и часть имущества переходили по наследству к младшему из сыновей, остальные брачные пары жили малыми индивидуальными семьями, составляя общий айыл. На первых порах распавшиеся семьи на некоторое время сохраняли и некоторую экономическую целостность. По мере разрастания малых семей, они из-за неудобства ведения общего хозяйства обособлялись окончательно.
Типы семьи
Преобладающим типом в конце XIX — начале XX в. была малая семья, которая состояла из прямых родственников — родителей и детей. Размер таких семей в различных районах проживания кыргызов варьировался. Так, в Пишпекском уезде в 1912-1913 гг. средний размер семьи был равен 5,6 человека обоего пола (Материалы… 1913. С. 284), в Наманганском уезде — 5,5 (Материалы… 1913. С. 90), в Андижанском — 5,9 (Материалы… 1913. С. 90), в Ошском, Скобелевском и Кокандском уездах — 5,9 человек (Материалы… 1915. С. 108), в Маргеланском Алае — 5,6 {Покровский, Стогов, 1914. С. 94). То есть средний размер семьи — 5,6 человека, но он сильно зависел от материальной обеспеченности, в зажиточных хозяйствах колебался от 10 до 20 и более человек. Такой размер был обусловлен, помимо наличия большого количества домашнего скота, еще и многоженством ее главы, более низкой смертностью детей, чем у бедняков.
Разновидностью была так называемая расширенная, или неразделенная, семья. В ней жили один или оба родителя мужа или кто-нибудь из близких родственников по мужской линии. Общей чертой семьи у многих других народов Средней Азии и Казахстана является то, что в семье дочери ее родители почти никогда не проживали, только в исключительно редких случаях. В связи с этим существует поговорка: «Кыздын төрүнө отургуча, уулдун керегесине отур» («чем сидеть на почетном месте у дочери, лучше сидеть на пороге у сына»). Редким явлением было и проживание брачной пары в доме родителей жены. В этом случае мужа презрительно называли күч күйө — примак.
В неразделенных семьях вместе с родителями и детьми жили представители старшего поколения, родители, братья главы семьи, внуки. Не исключалось также временное или постоянное проживание в ней родственников по мужской линии, племянников по линии матери главы семьи — жээн и т.д.
Состав семьи
Социальный состав семьи прямо зависел от хозяйственной специфики семьи и имел региональное различие. В XIX — начале XX в. кочевнические традиции, а равно скотоводческая направленность хозяйства, лучше сохранились в горных районах, преимущественно в центральной части Тянь-Шаня, Памиро-Алая. Для удовлетворения потребности в продуктах земледелия часть семьи или нанятые родственные семьи оставались на зимовках, где выращивали ячмень, просо и т.д. В долинных районах, в частности в приферганской, кыргызы постепенно оседали, переходили к земледельческому образу жизни. Это в свою очередь коренным образом меняло ментальность вчерашних кочевников вследствие постоянного этнокультурного взаимовлияния и взаимообогащения с оседлыми народами Ферганской долины. Основу жизнедеятельности таких семей составляло земледелие, кроме того, они приобщались к навыкам торговых отношений, предоставления посреднических, бытовых услуг, а также другим занятиям, характерным для оседлого населения. Среди них особо следует отметить появление, пусть и тонкой, прослойки деятелей религиозных общин на основе ислама.
С присоединением кыргызского края к России в социальном составе семей происходят изменения. Появляются семьи, глава и взрослые дети которых работали в промышленной, торговой, образовательной сферах, в колониальной администрации, однако эта прослойка была в зачаточном состоянии.
Вся внутрисемейная жизнь зиждилась на установках и канонах патриархально-феодальных отношений, господствовавших в обществе в XIX — начале XX в. Патриархальные, родоплеменные, религиозные институты: левират, сорорат, обычаи избегания и запретов, полигамия, нормы обычного права — адат, исламского — шариат и т.п. являлись той морально-этической атмосферой, в которой проходила жизнь каждого члена семьи.
Главой семьи как в неразделенных, так и в малых семьях, являлся отец. В неразделенных семьях братьев главой был старший из них. Но часто бывали случаи, когда старший брат уступал главенство в семье младшему, женатому брату, выделявшемуся в семье и в кругу родственников умом и организаторскими способностями, при этом старшинство и вытекающие из него отношение — уважение и почет закреплялись за ним до конца его жизни.
Женщины главой семьи считались только тогда, когда после смерти мужа дома не оказывалось взрослых мужчин и ближайших родственников мужа, способных управлять хозяйством и бытом семьи.
Мужчина — глава семьи, он на всю жизнь сосредоточивал в своих руках все нити управления семьей, хозяйством, налаживание родственных и соседских отношений. Ему одному принадлежало преимущественное право окончательного решения важных вопросов, касавшихся жизни и деятельности членов семьи. Он являлся единовластным распорядителем — хозяином всей семейной собственности. По своему усмотрению женил сыновей и выдавал замуж дочерей, а жену обычно лишь ставил в известность о своем решении.
Круг прав и обязанностей главы семьи был очень широким. От правильного управления хозяйством, разделения труда между ее членами зависело благополучие семьи. Помимо этого, он представлял семью на совете семейно-родственной группы, в айыльной общине, выступал ответчиком и истцом на суде по спорным вопросам, в том числе за поступки членов семьи. На нем лежала большая ответственность за поведение и поступки каждого члена семьи. Он имел право наказывать тех членов семьи, по чьей вине срывались какие-либо работы, кто своими поступками подрывал престиж семьи, кто наносил ущерб собственности семьи.
В управлении хозяйством главе семьи помогал старший или наиболее способный и грамотный из сыновей. Чаще всего это наблюдалось в неразделенных семьях и в семьях, ведущих комплексное занятие. Однако глава семьи — отец — пользовался непререкаемым авторитетом. Слово отца, его указания выполнялись беспрекословно.
Статус женщины во внутрисемейных отнощениях менялся в зависимости от возраста, количества рожденных детей, авторитета среди родственных семей и т.д. Принципы патриархально-феодальной морали по отношению к замужней женщине сводятся к следующему: женщина должна подчиняться мужу, не вступать с ним в пререкания; она должна уважать и почитать всех родственников мужа, женщина обязана строго соблюдать нормы поведения в семье и кругу родственников; утром она должна вставать раньше всех и приступать к домашним делам, вечером ложиться поздно; меньше разговаривать, не вмешиваться в разговоры мужчин и т.д.
Вся жизнь женщины протекала дома, в кругу женщин семьи, семейно-родственной группы и айыльной общины. Она, кроме работы по дому, занималась также переработкой животноводческих продуктов, домашними промыслами, шитьем одежды и т.д. Помимо этого, была обязана помогать в тех или иных трудовых процессах родственным семьям. Н.И. Гродеков заметил: «…невестка принадлежит не лицу, а роду» (Гродеков, 1889. С. 12).
В неразделенных семьях женщина подчинялась и безропотно выполняла, помимо приказов мужа, все указания старших снох и родителей мужа. Хотя и в малых семьях положение женщин оставалось тяжелым, но все же происходило ослабление патриархального духа внутрисемейных отношений. В малой семье женщина считалась хозяйкой и самостоятельно принимала решение; она подчинялась только мужу; во время отсутствия мужа она выполняла его функции по домашнему хозяйству.
В целом изменения преобладающего типа семьи не привели к кардинальному изменению положения женщины в семье и обществе. По-прежнему женщина зависела от произвола мужа. Если состояние позволяло, то муж мог взять себе вторую жену. При этом он ставил каждой отдельную юрту и делил все имущество между обеими женами. Каждая жена вела хозяйство и присматривала за выделенной ей частью имущества. «Если киргиз брал третью жену, то тогда из выдела первых двух жен отделялась часть на уплату калыма за третью жену, а также производился передел имущества между тремя женами. То же проделывалось в случае взятия четвертой жены» (Кисляков, 1977. С. 41, 42). Это «требовалось для правильного ведения хозяйства и устранения ссор между женами, особенно в случае смерти» (Там же). В такой семье младшая женщина, помимо мужа, полностью подчинялась старшим женам. Самая старшая байбиче управляла всеми домашними работами, следила за поведением младших женщин.
Взаимоотношения родителей и детей также были пронизаны духом беспрекословного подчинения главе семьи и матери. Отец имел право свободно распоряжаться жизнью детей. Дети не должны были спорить с отцом, вступать в пререкания, шутить с ним и т.д. В неразделенных семьях эти отношения имели более сложный характер: отец и мать ребенка при своих родителях не должны были ласкать ребенка, брать на руки, открыто проявлять свои родительские чувства. В семьях, где было старшее поколение, собственных родителей дети называли «аба», «байке» — дядя, брат; «эже», «жеңе» — тетя, сестра, сноха. В малых индивидуальных семьях, хотя и сохранилось сдержанное отношение к детям, они все же иногда своих родителей называли «ата», «эне» или «апа» — отец, мать.
В семье и обществе дети строго соблюдали определенные традиционные нормы поведения. «Киргиз с детства воспитывается в повиновении старшим. Сын и все семейство его должны были вставать при входе отца в юрту и не могли сесть до тех пор, пока не сядет отец, даже при совершеннолетии детей» (Джумагулов, 1960. С. 21). Детей воспитывали в духе соблюдения всех законов и правил этикета кыргызского народа, в числе которых беспрекословное соблюдение института старшинства имело важное значение. В традиционной кыргызской семье существовали различные методы воспитания детей — вплоть до телесного наказания. Сын должен был (для девочек это было необязательно) знать наизусть имена всех предков до седьмого колена — жети ата, родословную своего рода. Статус родителей освящался нормами обычного права и шариата: «За побои и оскорбления родителей со стороны детей полагается телесное наказание и посрамление перед народом. За оскорбление отца (ложный донос на него и т.п.) выделенный сын платит … аттон, т.е. лошадь и халат, должен заколоть животное и просить на коленях прощения. Его увещевают, говоря: “кто больше: ты или народ (юрт куппе, сен куппе) и, наконец, старшие и аксакалы бьют его без счета, вплоть до раскаяния”» (Гродеков, 1889. С. 33). В крайнем случае отец отрекается от сына. Формы отречения: «…если ты будешь убит, я не потребую хуна (кун — выкуп. — А.К) за тебя; если ты убьешь кого, я не плачу хуна вместо тебя» (Там же. С. 35).
Женатый сын, живущий с отцом, без его согласия не считал возможным предпринять что-либо самостоятельно. При частых ссорах с женатым сыном разгневанный отец выделял его с незначительным наделом или вовсе ничего не давал. При выделе в нормальных условиях «отец мог без спроса взять у сына на время или навсегда скотину и даже продать ее. Сын против этого не возражал, и никакой суд подобную жалобу сына на отца не рассматривал» (Кисляков, 1977. С. 44). Младшего сына, по обычаю минората, оставляли жить в доме родителей. Если он был женат, то наследовал отцовскую юрту, имущество и часть скота. При других обстоятельствах, после смерти отца право распоряжения хозяйством, обязанность женить младших братьев и выдать замуж сестер, переходили к старшему сыну. Он же представлял семью на совете семейно-родственной группы. Однако старший сын не мог принять самостоятельное решение без согласия матери. Отцовская власть, правда, в несколько ослабленном виде, распространялась и на отделившихся сыновей.
Большой властью над детьми в семье пользовалась также мать. Дочери находились под ее строгой опекой. За нарушения девичьего целомудрия глава семьи жестоко наказывал и жену, и дочь. Девичий возраст у кыргызок был самым прекрасным периодом в их жизни. Девушку старались красиво одевать, меньше загружать тяжелым домашним хозяйством (однако считалось позором для матери, если ее дочь после выхода замуж оказывалась неспособной хозяйкой). Отец и другие мужчины в семье никогда не применяли телесного наказания в отношении дочери и этого никому не позволяли. В семье культивировалось уважительное отношение к девочкам, их считали гостями семьи. У кыргызов существует целый ряд пословиц, поговорок, ярко характеризующих особый, почтительный, статус девичьего возраста.
Обычай избегания
Одной из специфических сторон внутрисемейных отношений у кыргызов является существование этикета, именуемого в этнологической науке обычаем избегания качуу, ызат кылуу. Под избеганием понимается совокупность различных запретов, соблюдаемых супругами в отношении друг друга, своих детей и определенного круга родственников и свойственников. Жена и дома, и в обществе не называла мужа по имени, употребляла при обращении к мужу слово «байым» (мой господин — в состоятельных семьях) или называла его отцом их ребенка, произнося имя последнего (например: Казыбектин атасы, Чынардын атасы). Часто имена мужей женщины заменяли похожими или придумывали новые. Слова, входящие как составная часть имени мужа, женщины также не употребляли и заменяли сходными по смыслу (Дыренкова, 1927. С. 15). Муж, в свою очередь, обращался к ней «кайнатамдын кызы» (дочь тестя), балдардын энеси (мать моих детей) и т.д.
Все элементы обычаев избегания и запрета произношения имени полностью функционировали в неразделенных семьях, которые состояли из нескольких поколений прямых родственников. Избегания и запреты были временные и пожизненные. Временные избегания невестки снимались обычно после рождения первого ребенка. Однако избегания и запреты между невесткой, с одной стороны, свекром и старшими мужчинами — родственниками мужа — с другой — являлись пожизненными. В частности, невестка не могла показываться им с голыми ногами, непокрытой головой, открытой грудью; она не должна сидеть, повернувшись к ним спиной, при входе свекра она вставала и садилась только тогда, когда сядет свекор и старшие мужчины; она не ела с ним из одной миски; не могла садиться на то место, где спит свекор, если даже постель убрана; не могла ездить на лошади свекра, в его седле; внезапно увидев или встретившись со свекром, она должна была прятаться или убегать.
Обычай избегания и запретов между невесткой и свекром носил двусторонний характер. Свекор, в свою очередь, должен был соблюдать в присутствии невестки ряд запретов. Он не мог сидеть рядом с ней, они не могли ехать вместе в одной повозке: если свекор ехал в повозке, невестка должна была ехать верхом на лошади, не допускались ни смех, ни шутки между ними, как и между невесткой и старшими родственниками мужа (Дыренкова, 1927. С. 19). Невестка строго соблюдала запрет на произношение имен старших и младших родственников мужа — тергөө. Особенно строго запрещалось ей называть по имени свекра, старших братьев мужа и сестер как в их присутствии, так и в отсутствии. Невестка точно также не могла произносить названий предметов, созвучных с именем этой категории свойственников, а должна была заменять их иными словами. Всех других родственников, носящих одинаковые с ними имена, она не звала по имени, а заменяла имя словом «ат тескери» (букв, обратное имя). Она обычно называла свекра по его профессии или положению. Невестка не могла произносить имена даже умерших предков мужа (Там же. С. 19, 20).
В отношениях между невесткой и младшими родственниками мужа, кроме запрета произносить имя, никаких других запретов не было.
Патронимии
Малые и неразделенные семьи составляли особую группу, они сохраняли экономическую, идеологическую, родственную связь между собой и территориальное единство. Такие группы получили название «патронимий» (Косвен, 1963. С. 91-205), или семейно-родственных групп. У кыргызов такая группа носила название «бир атанын балдары» (вар. топ, ража) — «дети одного отца». Она составляла основу айыльной общины, играла большую роль как внутри айыла, так и в жизни отдельных семей (Абрамзон, 1990. С. 194-2\\; Джумагулов, 1960. С. 18, 19). Семейно-родственная группа у кыргызов всегда носила конкретное имя предка, например: Калча уулу, Токо уулу, Эсенкан балдары и т.п.
Социальный состав семей, входивших в такие группы, был неоднородным. Наряду с бедняцкими и середняцкими хозяйствами в них входили и богатые скотовладельцы, которые под видом различных форм помощи, материальной поддержки эксплуатировали труд родственных семей.
Все члены группы жили или, по крайней мере, старались жить, компактно. Характер расселения групп был разным: у одних юрты образовывали большой круг или полукруг, у других протягивались цепочкой вдоль водного источника. Семейно-родственные группы имели более или менее стройную организационную структуру. Управление жизнью группы осуществлялось общим собранием — жыйын, кеңеш. В него входил глава каждой семьи, а при его отсутствии кто-нибудь из мужчин в семье. Во главе кеңеша всегда стоял самый старший по возрасту мужчина группы — аксакал. После его смерти автоматически старейшиной группы считался следующий по возрасту мужчина.
Хотя скот, орудия труда, имущество давно уже находились в собственности каждой семьи, в пределах семейно-родственных групп существовала межсемейная трудовая кооперация в форме совместного выпаса скота в определенный сезон, выполнения разнообразных трудоемких работ земледельческого и домашнего цикла. Каждый взрослый член группы обязан был время от времени участвовать в трудовом процессе родственных семей или помогать им своим рабочим скотом.
Трудовая кооперация и взаимопомощь семей группы особенно ярко проявлялись при устройстве семейных праздников тоев и поминок ашей. По существу, проведение этих мероприятий считалось общим делом родственных семей. Когда мероприятие принимало масштабный характер и на него созывали большое количество гостей из других айылов, родов, то оно проходило по строго установленному порядку. Накануне события собирали всех членов кеңеша и распределяли обязанности: одни резали скот, другие готовили дрова и варили мясо, третьи должны были отвечать за прием и угощение гостей, четвертые — делить и раскладывать вареное мясо по чашкам для гостей и т.д. Каждая семья должна была принимать намеченных ей заранее гостей и позаботиться об их благополучном пребывании.
Роль семейно-родственной группы в жизни отдельных семей, входящих в нее, в традиционных социальных отношениях имела исключительно важное значение. Члены семьи всегда принимали живейшее участие в делах родственных семей. Некоторые входили в состав группы сватов и принимали участие в переговорах о женитьбе, вносили свою лепту при уплате калыма. После приезда невесты в айыл жениха каждая родственная семья совершала обряд посвящения домашнему очагу отко киргизүү, смысл которого состоял в том, что невестка знакомилась с членами родственных семей своего мужа. Кроме этого, в течение трех дней она должна была выполнять обряд түндүк тартуу — вставать раньше всех и открывать кошму с верхнего остова юрты родителей и семей, членов родственной группы. Члены каждой семьи принимали участие также в семейных обрядах по случаю рождения ребенка, наречения, укладывания в колыбель, в праздниках по поводу обрезания и других семейных событиях, происходивших у родственных семей. На эти торжества приходили с подарками, дарили скот и т.п.
Гостеприимство соблюдалось коллективно в быту семейно-родственной группы. Гость одной семьи считался гостем всех членов группы, он находился под их защитой.
Помимо обязательного личного участия членов семейно-родственной группы в этих мероприятиях, между семьями группы всегда соблюдался обычай материальной взаимопомощи кошумча по случаю свадьбы, устройства поминок по умершим, а также в несчастных случаях и при тяжелом материальном положении родственной семьи. Помогали, как правило, обычно различными видами скота, предметами быта и хозяйства.
Семейно-родственная группа имела также общее кладбище. Умерших хоронили в специально отведенном месте на родовом кладбище. Если какой-нибудь член группы умирал вдали от айыла, то все равно умершего привозили и хоронили на кладбище возле могил данной семейно-родственной группы.
Таким образом, в традиционных социальных отношениях институт бир атанын балдары — семейно-родственная группа — был одним из форм кровнородственных отношений, имевших важное значение в функционировании семьи. По существу, несмотря на то что малая индивидуальная семья была ведущей формой семьи, полноценное ее существование прямо зависело от родственных семей. Она находилась под защитой и опекой группы родственных семей. Однако по мере разрастания количества семей, входящих в группу, и отдаления от общего предка внутригрупповая сплоченность ослабевала. От нее отпочковывались новые семейно-родственные группы.
04.12.2024
↑